И. Н. Глебов

Одной из важных задач государственного управления передвижением населения является создание системы комплексной информатизации, отвечающей потребностям государства, общества и граждан. За минувшее тридцатилетие бурный рост информатизации и внедрения информационных технологий в миграционной сфере шёл разнонаправленно, фрагментарно через разрозненные ведомственные проекты компьютеризации паспортно–визовых, пограничных, консульских и других служб. За эти годы накоплен внушительный опыт достижений и ошибок в понимании и решении проблем, и сейчас пришла пора осмыслить эти процессы в целом, чтобы сконструировать стратегию информатизации миграционного управления. Исходя из действующей Концепции, п. 14 [1], информатизация в равной степени применима к шести целям миграционной политики:

– социально-экономическому развитию страны;

– качеству жизни ее населения;

– безопасности государства;

– рынку труда;

– межнационального согласия в российском обществе;

– сохранению русской культуры и языка.

Достигнуть любой из этих целей усилиями одного ведомства или ветви власти не представляется возможным. Это общегосударственные цели, и поэтому заказчиком работ по информатизации должно быть государство в целом. Но в российском государстве отсутствует единый орган, ответственный за выработку миграционной политики и её исполнение в конкретных показателях по каждой из вышеозначенных целей. А значит, техническое задание на разработку цифровизации, а точнее киберсистемы управления миграцией – является невыполнимой задачей в силу отсутствия единого заказчика такой системы. Однако, предположим, (и юридически это вполне рационально), что в качестве единого заказчика системы будет выступать орган коллективного принятия решений – Совет Безопасности Российской Федерации. Исходя из этого, попробуем определить элементы киберсистемы управления миграцией по концептуальным целевым установкам.

1. В социально–экономическом развитии государству необходима с одной стороны, система сбора достоверных сведений о миграции населения, а с другой стороны, конкретные показатели успешности миграции для общества и народного хозяйства. Кроме того, у государства должны быть рычаги, с помощью которых можно управлять миграцией, когда показатели миграции неудовлетворительны или тормозят развитие. При анализе законодательства о миграции, приходится констатировать, что в нём ничего этого нет – ни показателей, ни рычагов. Они не разработаны, вместо них создан набор административных процедур паспортно-визового, налогового, трудового квотирования и документирования. Эффективность этих процедур в целом по стране не отслеживается по научно-обоснованным показателям. Отсутствуют какие-либо рационально-метрические критерии и методики принятия государственно–правовых решений в области миграции в зависимости от геофизических, демографических и юридических фактов. Следовательно, создание киберсистемы в существующих правовых рамках невозможно. Механизмы отслеживания миграции и правовые стандарты управления, процедуры принятий решений до настоящего времени не шли в ногу с развитием технологий. Органы власти не располагают эффективными автоматизированными системами принятия управленческих решений. Поэтому вполне возможны потенциально неправильные, неоправданные или несправедливые результаты администрирования, а значит, нужен новый юридический и технологический инструментарий внедрения автоматизированных решений.

Предстоит преодолеть доминирующее положение субъективно–волевых методов администрирования, заменив их альтернативными методами информатики. Причем в миграционном администрировании нужно совместить принцип открытости и справедливости принятия решений с необходимостью защиты общества от киберпреступности, обеспечения общественной и личной безопасности пользователей.

Главный вопрос – это как одновременно гарантировать интересы граждан и общество в целом при создании автоматизированных более ответственных процедур управления миграцией. Информационные технологии создают новые возможности более тонкого и гибкого управления, но для этого нужна разработка правовых алгоритмов принятия решений так, чтобы они максимально соответствовали заданным показателям социально–экономического развития. Вольную или невольную предвзятость лиц, принимающих миграционные решения, вряд ли удастся искоренить, но законодатель может взаимодействовать на «мозг» алгоритма: инфокоммуникационные процессы, спецификации, цели решений могут быть проверены и впоследствии скорректированы.

Технологические инструменты цифровизации могут использоваться в разработке процессов принятия решений не только в частных случаях, но в региональных и общегосударственных масштабах. Они могут быть адаптированы к выявлению и проверке различных характеристик миграции, как желаемой, так и негативной с точки зрения правового целеполагания. По сути, внедрение киберсистем в миграционное администрирование имеет далеко идущие последствия для законодательства и общества.

Основополагающие понятия информатики могут использоваться для проверки соответствия миграции ключевым социально–экономическим показателям. [2] Киберметодики могут гарантировать, что правовые решения приняты законно и обоснованно, сообразно материальным показателям, и будут применяться во всех случаях без субъективного и коррупционного усмотрения. Например, цифровой подход мог бы использоваться для принятия решений по визовым ограничениям, определению потребности регионов по безвизовым въездам, целевым наборам трудовых мигрантов и др. Автоматизированные решения помогут сохранить точность законному обоснованию выбора политики в отношении той или иной категории мигрантов. Эти инструменты могут использоваться для пресечения определенных видов несправедливой дискриминации. Автоматизированные процессы принятия решений в области миграции имеют общественно нейтральный статус, поддерживают веру общества в безусловную справедливость тех или иных ограничений, если должностные лица ведут себя в пределах алгоритмов соответствия социальным или правовым стандартам, которые управляемые осознанно принимают их решения.

Разумеется, автоматизированное принятие миграционных решений вряд ли разрушит некоторые существующие процедуры преференций и цепочки субъективного влияния. Но здесь нужно сделать выбор, либо сохранять бюрократические феодальные манеры управления миграций, либо доверить работу информатике, которая вполне способна обнаруживать и удалять, как элементы дискриминации в алгоритмах, так и создавать преференции, входить в положение людей и учитывать их личные обстоятельства. Во всяком случае, формулирование социально–экономических целей миграции нельзя реализовать без проектов синергетического сотрудничества между информатикой и правом.

2. Качество жизни населения не является непознанным объектом для создателей современных компьютерных систем. В общих чертах у них уже имеется диапазон инструментов, которыми программисты, социологи и технологи используют для установления фактов соответствия жизни населения определенным целям политики государства. Некоторые из имеющихся инструментов уже есть в распоряжении разработчиков и операторов систем, другие – могут быть созданы и приспособлены для профессиональной аудитории, включая лиц, принимающих решения. Уже имеющиеся инструменты компьютерного проектирования, намного более мощны и выразительны, чем те, которые есть в существующей системе администрирования.

Разрабатывая систему отслеживания качества жизни населения нужно ориентироваться на новые средства прогнозирования, учитывать будущее развитие  правоотношений и материальных показателей. Разработчики, заказчики и пользователи таких систем должны выработать беспристрастный новый дизайн системы управления миграцией, а значит должны начать с контроля и отслеживания показателей уровня жизни в миграционном аспекте. Нужно предложить новый облик достоверных оценок с поправкой на несоответствие субъективизма политики и технической точности.

Разработчикам компьютерной системы управления зависимостью уровня жизни населения от его миграции неизбежно столкнутся с одним из фундаментальных законов информатики, который гласит, что свойства компьютерных систем не могут быть протестированы полностью и окончательно. [3] Существующие компьютерные системы, проверяются и совершенствуются постоянно в процессе создания, развертывания и использования, точно также как меняются представления людей об уровне жизни. Следовательно, такую киберсистему невозможно будет считать окончательно изготовленной и закрытой одним актом приёмки. Её функциональность – постоянный процесс, который невозможно завершить. Процедурная регулярность, как ключевой принцип управления, включает совершенно новый облик администрирования, где лицо, принимающее решение, не руководствуется своим усмотрением или прихотью, утверждая показатели уровня жизни. Поэтому простое раскрытие исходного кода алгоритма уровня жизни может быть непрактичным или недостоверным. Автоматизированную систему принятия миграционных решений в зависимости от уровня жизни достаточно трудно разработать так, чтобы было доказуемо ответственное применение того или иного алгоритма.

Создание любой системы управления исходит из того, что ключевым в системе является «мозговой центр» принятия решений. В действительности такого центра по отношению к миграции населения не существует. Его не существует даже формально. С точки зрения концептуальных задач миграционной политики «управляющий» юридически не назначен – нет должностного лица, госоргана или ведомства, которому поручено управление миграцией населения. А значит, решить задачу управления не получится и с помощью киберсистемы. У нее тоже нет никакого «мозгового центра» – это машина, у неё есть алгоритмы, но не мозг. Науке пока не известно, как именно мозг в реальной ситуации производит выбор того или иного варианта решения. Большинство алгоритмов киберсистем предполагают собой миллиарды операций, проследить логику которых пошагово даже программисту разработчику попросту невозможно. Алгоритм даёт задачу на вход, потом анализирует, что получилось на выходе. Никакого мышления внутри алгоритма нет. Это просто математические операции, результат которых может быть непредсказуем в силу их высокой сложности. Объективный закон усложнения любого вида общественной жизни означает, что сложность возрастает, в том числе и при воздействии миграции на качество жизни.

Например, операторы поисковика «яндекс» не знают, почему он выдает именно такой результат поиска, а не иной. Происходит это потому, что алгоритм перебирает многие миллионы различных факторов. Разработчики поисковых киберсистем могут менять алгоритм, предугадывая, каким будет результат, но объяснить, почему именно по запросу выданы именно эти результаты поиска, они не могут. [4] Это вполне нормально для киберсистем. Никакого мышления, а уж тем более воли на принятие административного решения, в ней не возникает. Но могут быть непонятные эффекты, например, сбои и поломки, как и с любыми техническими устройствами.

Множество ученых кибернетиков, философов и юристов задумывались над тем, что такое рациональное управление и можно ли его воспроизвести внутри машины. [5] Но эта задача так и не была решена, поскольку наука так до сих пор и не знает, что такое разум внутри человека. Наука не умеет определять, чем отличается умный человек от неумного. Нет никаких кибернетических способов это установить заранее. Не существует и общепризнанного юридического определения разума, несмотря на то, что об этом написаны мегатонны научной и художественной литературы. Философский ответ на это в том, что крайне сложно исследовать всеобщий разум при помощи частного разума. Определить, есть ли внутри киберсистемы разум невозможно, нет ни определения, ни критериев оценки степеней разумности устройств. Добавим к этому, что и по понятию «уровень жизни» точно также нет никакой ясности.

То есть, киберсистема в лучшем случае способна только на имитацию анализа свойств миграции и уровня жизни. Есть много научных работ о том, что возникновение человеческого мышления в электронной системе невозможно, поскольку сознание человека имеет иррациональную и квантовую природу, что несопоставимо превышает алгоритмические методы программируемого сознания в нынешних компьютерах. Существуют, тем не менее, воззрения о том, что изучив работу человеческого мозга, её можно воспроизвести на машинном уровне и создать систему разумного управления тем или иным общественным процессом. Однако скорее можно предположить, что если удастся создать киберсистему управления, имитирующую разум человека, то туда немедленно вкрадутся ошибки, заблуждения и сбои, присущие разным людям.

Следовательно, создание киберсистемы управления миграцией в зависимости от уровня жизни, на сегодняшний момент - задача нерешаемая, в силу неопределенности её исходных параметров.

3. Безопасность государства – не менее сложное состояние, чем уровень жизни населения, тем более, что и в ней алгоритмы тоже могут быть ошибочными и предвзятыми. До настоящего времени создать ситуационный центр принятия управленческих решений на уровне Совета Безопасности Российской Федерации так и не удалось, он просуществовал с 1995 по 2004 г. и был упразднен. [6] Сейчас идея такого центра может быть востребована, однако помимо узко ведомственной несогласованности и степеней важности управляющих центров спецслужб и сил безопасности, существует более фундаментальная проблема – она в том, что компьютерная программа руководствуется исходными данными и выдает ряд выводов, которыми зачастую программа не способна удовлетворить всех, поскольку неизбежны ошибки как во входных данных, так и в восприятии конечных результатов. Программисты часто структурируют систему, исходя из её внешней привлекательности для её заказчика или пользователя, но это не гарантирует систему от сбоев, погрешностей неверного толкования и применения фактов, особенно при быстрой смене обстоятельств и состояний безопасности.

Наиболее популярные подходы к разработке программного обеспечения основаны на идее, что программный код должен быть записан способом, доступным для понимания заказчика. Однако при разработке системы воздействия миграции на состояние безопасности государства придётся столкнуться с созданием нескольких сотен, а может быть и тысяч модулей программы, чтобы в целом оценить её функциональность и индивидуальную и групповую применимость для принятия тех или иных управленческих решений. Создание и тестирование распределенной и фрагментированной компьютерной системы от начала до конца – это весьма длительный и трудоёмкий процесс. Это предполагает сценарии управления не только при создании системы, но и для оценок результативности каждого модуля.

Тестирование или проверка программного обеспечения, разработка обновлений системы - это также широкое поле правого регулирования. Создаются всё новые инструменты разработки программного обеспечения, и существуют постоянные противоречия в его оценках. Программная среда для целей обеспечения государственной безопасности всегда будет по сути весьма неполной. Эта неполнота, кроме того, связана с фактором постоянного усложнения администрируемых отношений, в данном случае, миграционных процессов, подразумевает, что пользователи системы никогда не могут быть уверены, что она имеет идеальные свойства и безупречна для нужд государственного управления.

Когда заказчик компьютерной системы оценивает её пригодность и эффективность, он стремится установить инварианты или факты поведения программы, которые всегда верны независимо от внутреннего состояния программы или исходных данных . Инварианты могут касаться деталей, столь же маленьких, как поведение одной строки программного кода, но могут также отражать сложные свойства совместимости всех программ, задействованных при оценке состояний безопасности. Путем структурирования модулей программ способом, можно облегчить понятность заказчику инвариантов, создать общую систему, в которой инварианты будут работать с доказанной достоверной эффективностью. Набор инвариантов программы составляют отдельную спецификацию задач системы управления миграционными процессами в зависимости от изменчивости и сложности состояний безопасности государства.

Программный код является определённым, твердым и точным описанием свойства, признака или состояния, в отличие от мнений государственных политиков и формулировок юридических актов, зачастую хромающих в оценках и показателях. Таким образом, даже когда можно будет разработать программное обеспечение системы, то в действительности это не гарантирует её определенные свойства. Любая ситстема будет всегда оставлять поводы для политических дебатов о её пригодности и эффективности.

Задача правового регулирования - исключить дебаты о том, что должно работать и непрерывно совершенствоваться. Научный подход имеет целью вооружить процесс политики средствами юридического упорядочивания, материальным обоснованием управленческих решений, несмотря на неоднозначность и отсутствие точности оценок состояний миграционной безопасности. При формулировании технического задания на разработку киберсистемы управления миграцией важно добиться, чтобы программное обеспечение работало, позволяя разработчику определять какие свойства миграционных процессов должны создавать конкретные правила управления, реализуемые в конкретных решениях. Даже, если удастся сформулировать точную спецификацию текущих политических задач управления миграцией, то действительность может преподносить совершенно разные факторы, которые нужно будет пересматривать в будущем под разные периоды и обстоятельства, например, на мирное и военное время, или для условий техногенных и природных чрезвычайных ситуаций.

Следует иметь в виду, что использование только статических методов государственного управления само по себе не может быть эффективным на все случаи жизни. Программа взаимодействует с изменчивой средой, любой вид исходных данных может иметь различное влияние, управленческое действие отражается на безопасности в различных контекстах. Например, программирование управленческих решений с учетом времени суток (месяцев, сезонов) в качестве исходных значений может не дать эффекта, если показатель времени введен неточно или упущен. Так и статический анализ не приводит к правильным решениям просто, потому что программе не удается выявить зависимость изменений статистики от юридического факта или управленческого воздействия. В некоторых остоятельствах одна и та же строка статистики может иметь различное значение для миграции в целом. По крайней мере, динамику исходной информации разработчики системы должны предусмотреть, как обязательный элемент технического задания.

Кроме того, есть фундаментальный предел для использования кибермашин в управлении любого вида, им является невозможность оценить статические данные в динамике быстрых смен состояний безопасности. Определенные типы проблем управления не могут быть решены никакой компьютерной программой, ни при каком количестве времени и ресурсов. Существует много видов «невычислимых» проблем управления, например, «проблема стоп кадра», когда программа не сможет рекомендовать определенное решение, если в неё вводятся всё новые и новые исходные статистические данные, в частности, о миграции. Никакой алгоритм не может решить эту проблему для каждого модуля безопасности и всей изменчивости данных. Следовательно, при формулировании технического задания невозможно установить статистические данные в качестве императива для управленческих решений в области безопасности.

По–видимому, никакой режим программирования не может определить решение всех «теорем безопасности» одновременно, тем более, для нетривиального управленческого поведения в масштабах всего государства. Никакой алгоритм не может раз и навсегда зафиксировать неизменность какого–либо свойства безопасности. Поэтому создаваемый алгоритм должен допускать статические и динамические неопределенности, инварианты в строго ограниченных пределах администрирования миграции населения.

Самостоятельный раздел киберсистемы управления миграцией составляет идентификация личности. Похоже, что имеющаяся система управления миграцией пока ещё пребывает в административном восторге от возможностей электронной паспортизации, биометрической идентификацией, кибер-наблюдения и других технологий. Однако в существующих проектах информатизации мало кто задумывается о последствиях внедрения этих технологий и в частности, о государственно-правовых и дискриминационных эффектах. Однобокий и бессистемный характер этого явления за минувшее тридцатилетие можно проследить по многочисленным изменениям российского миграционного законодательства, включая регламентацию документов, удостоверяющих личность, миграционный учет, паспортно-визовые отношения и др.

Паспортизация. Вот уже второе десятилетие российскую паспортно-визовую систему лихорадит идея заменить паспорта банковскими карточками. Продвижение подобных проектов имеет пагубные побочные эффекты: излишние расходы госбюджета; внесение сумятицы в «бумажный» миграционный и паспортный учет населения; зависимость от импорта производства карт, чипов к ним, принтеров, сканеров, серверов и другого оборудования; материальное дискомфорт для населения из-за постоянной платной замены карточек раз в четыре года. И это только видимая часть проблем электронного оборота паспортных данных, наличие в нём проблем для государственной безопасности. Например, полный контроль персональных данных населения России со стороны иностранных государств и их агентуры; развертывание кибермошенничества с картами под заказ, в том числе для «стирания» личностей, их дублирования или тиражирования, а также хищения, утраты карт.

Проекты замены паспортов картами и выдачи id-карт мигрантам, выглядят крайне отсталыми на фоне задачи создания киберсистемы управления миграцией. Информатика уже сегодня позволяет документировать и идентифицировать людей без каких-либо карт и чипов. Технологии уже давно способны идентифицировать личность по факту самого её наличия. [7] Биология человека и есть тот паспорт, который заменяет всё. Электроника давно уже способна напрямую считывать параметры человека [8] и тем самым, реализовать свободу личности с соблюдением государственных интересов, и без предъявления бумажных паспортов и пластиковых карт. Карточный проект – это тупик с откатом в сторону финансового феодализма, в сторону противоположную рациональной и экономичной системы биометрических паспортно-визовых технологий, – это ступор с морально и физически устаревшими машинами, картёжными махинациями и коррупционными схемами.

Карточный проект разорителен. Расходы на изготовление карточек, терминалов для их считывания и всей системы оборота и обработки данных исчисляются миллиардами. И естественно, все они тяжким бременем лягут на плечи населения. Как можно навязывать стране разорительные и технически отсталые карточные проекты в нынешней экономической реальности, когда четверть населения живет за чертой бедности, когда отсутствует импортозамещение в электронике и инфокоммуникационной технике. Сегодня российского гражданина или мигранта для трудоустройства заставляют получать многочисленные платные справки о тех фактах и сведениях, которые имеются у государства, например, выкупать в Минздраве свои медицинские данные, чтобы представить их в МВД, где их принимают тоже за плату, выдавая разрешение на временное пребывание, вид на жительство или паспорт. При создании новой киберсистемы управления миграцией крайне важно задуматься о том, как соединить базы данных между государственными ведомствами, чтобы сведения о личности, уже имеющиеся у государства, дважды не оплачивались гражданином за их приём-передачу тому же государству.

Если по-хозяйски рационально оценить перспективу государственного администрирования паспортизацией населения, то вывод был бы очевиден – нужно внедрять виртуальную паспортизацию, без справок, карт и чипов. Цену этой рациональной системы нужно будет заплатить всего один раз. И она будет примерно такой же, как и цена карточная. Но в отличие от карточной, виртуальная система может быть сконструирована как самодостаточная само-развертывающаяся, экономически и социально необременительная. А вот за карточный проект нужно будет платить и платить, как минимум трижды: сначала за то, чтобы его развернуть, потом, чтобы свернуть, и третий раз за переход на виртуальную систему. Кроме того, банковская карточка имеет малюсенький ресурс годности. Она выдается всего на 4 года. Поэтому её часто придётся менять, точнее её обладателю нужно будет выкупать её по полной стоимости раз в четыре года. Для этого государству нужно будет развернуть чиновничью сеть карточных приемо-сдаточных пунктов по всей стране. Втиснуть в сокращаемые полицейские службы эту функцию вряд ли удастся. Вот и придется всем гражданам раскошеливаться на создание новой коммерческой структуры. Для управления миграцией эффект от неё будет минимальный, но изымать деньги у народа за выдачу карт придётся регулярно повышая тарифы, расценки и комиссии. Естественно, что это не улучшит качество жизни.

Кроме того, придется решать вопрос, как карточка будет соотноситься с имеющимися документами, удостоверяющими личность. На сегодня в миграционной сфере царит полная неразбериха удостоверяющих документов, начиная от хождения советских паспортов, вкладышей о гражданстве и кончая всякого рода справками и свидетельствами актов гражданского состояния, выданными в разных юрисдикциях. Поэтому еще один из важнейших элементов киберсистемы управления миграцией должен включать рациональную и оптимальную систему управления государственными базами данных записи актов гражданского состояния, паспортизации, соцобеспечения, здравоохранения, налогообложения, воинской и др. обязанностей, сведений о банкротствах и судебных запретов на профессии, виды деятельности и т.п.

В условиях военной операции и враждебных действий против России антироссийского блока карточный проект крайне опасен. Дело в том, что карточки и базы данных к ним сравнительно легко взламываются, если они находятся у негосударственного коммерческого оператора (что, к сожалению, и поныне практикуется в банковской и налоговой сферах). Миллионы обладателей карточек могут вдруг в одночасье лишиться всех своих сбережений, социальных льгот и вообще своего статуса, как гражданина. Страну может захлестнуть кибервойна за обладание карточками. «Кража электронной личности» – в наших условиях будет равносильна уничтожению этой личности. Если у человека украдут электронную карточку, то он сразу же теряет всё, перестает существовать, станет социально беззащитным. На восстановление социального статуса такого человека уйдут годы судебных тяжб. Персональными данными, как и поддельной картой, смогут пользоваться любые аферисты, жулики, махинаторы. Создать удовлетворительную систему безопасности банковских карт невозможно, рано или поздно она ломается и вскрывается.

Поэтому, чем тратить ресурсы на замену паспортов пластиковыми карточками, лучше их потратить на упорядочение и интеграцию существующих баз персональных данных, а затем поэтапно создать единое виртуальное биометрическое удостоверение личности – энергонезависимое, идентифицируемое по биологическим признакам человека, учитывающее ключевые юридические факты личности.

Идти по пути прямой биометрической паспортизации людей, без предъявления ими каких-либо карт и бумаг. Эту систему можно сделать действительно информационно безопасной, распределенной, защищенной и главное, человеко-сообразной. Ведь гораздо труднее подменить самого человека, чем его карточку. Видеокамеры и дактилоскопические, магнитно-волновые, инфразвуковые и др. анализаторы обмануть практически невозможно. Этим всерьез должно заняться государство, как ключевой проблемой государственной безопасности, имеющей долгосрочную и фундаментальную перспективу в области управления миграцией населения, для чего в госзаказе системы нужно предусмотреть следующее:

– алгоритмы оборота сведений о личности;

– статус суверенного оператора системы, включая управление базами персональных и юридических данных о личности всех категорий населения;

– защиту паспортно-визовой информации от взлома, сбоев и утраты;

– сопряжение всех государственных информационных баз данных, совместимость систем управления и сетевых решений между всеми государственными органами и ответственными должностными лицами.

Сами по себе эти аспекты невозможно решить, если не урегулировать их законодательно. Например, уже тридцать лет мы не можем принять закон о паспортах и эту сфера регулируем подзаконными актами.

Рынок труда. О трудовой миграции постоянно говорят, что она может лишить работы миллионы граждан, что создаст социальные проблемы. Но объективными данными это не подтверждается. Ведь переезд человека с целью найти работу само по себе никого не увольняет, мигрант ни у кого не крадет рабочее места. Социальные проблемы не создаются от перемены мест жительства. Они порождаются управленцами, которые увольняют людей ради дешевой рабочей силы по приказу начальников и акционеров. Если в стране считается законным увольнять граждан, ради найма на их места иностранцев, то это вопрос к закону, а не к киберсистеме.

Сама постановка вопроса электронного управления трудовыми ресурсами выглядит абсурдно, поскольку отправной точкой является конституционный принцип – свободы труда (ч. 1, ст. 37 Конституции), который касается «каждого» без различия гражданин он или мигрант, «каждый» имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. А значит, вся система ограничения трудовых прав личности по признакам гражданства или смены места жительства является, мягко говоря, нелогичной.

Вместе с теми, киберсистема, по-видимому, может сделать какие-то процессы трудоустройства мигрантов более рациональными, но когда, взяв это за основу, говорят: «давайте мигрантов сократим, а своих граждан назначим», то здесь возникает вопрос, как этого добиться, если страна вообще не имеет юридических критериев оценки рынка труда. У нас нет государственной функции подсчета баланса трудовых ресурсов на рынке труда. Нет государственного органа, который этим занимается. Какие же исходные данные можно взять для киберсистемы управления миграцией? Чем вообще она должна заниматься на рынке труда?

Государственное управление миграцией не должно быть подчинено извлечению прибыли из мигрантов, поскольку большая часть народного хозяйства находится в частных руках (притом значительная часть собственников российских предприятий – это иностранцы). Система должна быть настроена на то, чтобы управляемым ею людям жилось и р аботалось лучше, а не хуже. И в этом смысле, даже если бы удалось создать киберсистему, чтобы всех мигрантов уволить и заменить их гражданами, то в такой конфигурации киберсистема не облегчает труд людей, а становится электронным надсмотрщиком, который не знает жалости, не ведает усталости, не отворачивается, с которым нельзя договориться, упросить или разжалобить уважительными причинами. Возникает подмена принципа свободы труда, утопией принудительного труда и карательной безработицы для мигрантов. Частные работодатели будут использовать электронный хлыст, чтобы хлестать мигрантов с целью выбить из них больше денег. Это значит, что произойдет дальнейшая монополизация рынка труда. Во всех сферах труда всё будет во власти несколько частных, огромных, безжалостных собственников или, которые будут иметь единственную цель – прибыль. Полиция и административные службы также будут служить со все возрастающей степенью эксплуатации и ущемления прав трудящихся.

Поэтому, нужен некий кибер-кодекс, который защищает права трудящегося человека. Нужно защитить труд личности, обеспечить широкий выбор возможностей труда, аккумулирование трудовых накоплений, в частности, необходимо закрепить на законодательном уровне, что нельзя использовать цифровые технологии для ухудшения жизни и трудовых прав мигрантов. Киберсистемы, работающие в автоматическом режиме на принятие жизненно важных решений относительно трудоустройства и профессиональной квалификации людей. У владельцев цифровых технологий возникает очень много соблазнов использовать государственную систему управления миграцией, где она будет дискриминировать человека по признакам происхождения и гражданства. Например, система проанализирует данные о мигранте и откажет ему в праве работать, возникнут вопросы: куда ему деваться, чем существовать, означает ли это автоматическую депортацию?

Еще один очень важный аспект – это ошибки киберсистемы. Кто несёт за них ответственность: заказчик, разработчик, оператор системы, производитель её элементов, владелец сетей и оборудования. Довод, что киберсистема функционирует лучше, чем человек, что система: лучше ставит диагноз лучше, чем врач; что может судить лучше, чем судья; что она неподкупна, у неё нет пристрастий. Но с судью или кадровика можно хотя бы спросить за неудачное решение, ведь они отвечают персонально как люди. А что спросить с системы? Отговорки, что это была пробная недоработанная версия, и что в следующий раз, после обновления будет всё нормально, не убедительны, например, для мигранта, у которого следующего раза уже не будет. Цена ошибки киберсистемы почти никем из тех, кто отвечает за их создание, не определена. Развитие нашего общества и государства, не осмысливается, из-за быстроменяющихся сюжетов моды на электронику, рекламных увлечений и импульсивных восторгов по поводу компьютерных новинок и коммуникационных устройств.

Межнациональное согласие в российском обществе – как функциональный атрибут киберсистемы управления миграцией, так же в силу вышеприведенных причин не может быть разработан как алгоритм. Хотя и есть попытки некоторых разработчиков киберсистем сделать управление на основе теории игр, по типу так называемой «торговой этики», но это довольно нелепые и юридически несостоятельные попытки ставить и решать задачки типа «с кем согласиться с русской старушкой или с азиатской девушкой». В итоге, строительство такого алгоритма киберсистемы будет сведено к деньгам – кто и кому будет платить за межнациональное согласие, потому, что другого критерия примирения и согласия нет, как и внутри человека нет ответственности за согласие с ним другого человека.

Подзадачей системы в концепции миграционной политики названо «сохранение русской культуры и языка». Но как можно адресовать эту задачу киберсистеме, если даже в официальных заявлениях, в законодательстве, в речах политиков, экономистов, крупных собственников телевизионных деятелей и т.п. нет уважения к русскому языку. Несмотря на то, что Конституция определяет русский язык, как государственный язык государствообразующего народа (ч. 1 ст. 68), действующий закон «О государственном языке» [9] удивительно неконкретен, пуст, бессвязен и безответственен. Увы, в нем нет ничего, что помешало бы и дальше уродовать на иноязычный манер наш родной русский язык в школах, вузах, на производстве, в прессе, на государственном телевидении и в государственном управлении. Возможно, наведение порядка с языком – это часть культуры любого государственного управления. Но, во всяком случае, именно состояние языка определяет характер целей и устремлений государства и общества.

Подводя итог сказанному видно, что соотнесение целей миграционной политики с системой государственно управления миграцией населения таит в себе немало сложных и нерешенных наукой задач. Поэтому для формулирования технического задания на разработку соответствующей нужно, как минимум, начать с юридического определения статуса заказчика, разработчика и оператора системы, имея в виду, что:

– заказчик системы должен обладать надведомственными полномочиями и правами координации действий всех ветвей власти в силу объективных конституционно-правовых свойств миграции населения;

– разработчик системы должен обладать междисциплинарным знанием и навыком создания киберсистем государственного управления обществом;

– оператор системы должен быть государственным и иметь высшую степень допуска к управлению суверенными базами данных всех юридических и физических лиц, находящихся в юрисдикции России.
________________________

ГЛЕБОВ Игорь Николаевич,

доктор юридических наук, профессор,
Заслуженный юрист Российской Федерации

Аннотация. Создание информационной системы государственного управления миграционными процессами требует решения ряда сложнейших задач, в частности в том, какие элементы должна включать эта киберсистема с точки зрения права и концепции миграционной политики. Автор статьи приходит к выводам о том, что создание административных киберсистем управления общественными процессами невозможно без участия мозговых центров, управляемых компетентными должностными лицами на основе правовых показателей и исходных значений, определенных политикой государства. Одновременно в статье даются конкретные предложения для формулирования технического задания на разработку общегосударственной киберсистемы управления миграцией населения.

Ключевые слова: миграция, киберсистема, миграционная политика, миграционное право, информатизация, искусственный интеллект, принятие решение, администрирование общества.

Title: Migration Cyber-Law.

Authors: GLEBOV Igor Nikolayevich, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation.

Annotation. The creation of an information system for the state management of migration processes requires the solution of a number of complex tasks, in particular, what elements this cybersystem should include in terms of law and the concept of migration policy. The author of the article comes to the conclusion that the creation of administrative cyber systems for managing social processes is impossible without the participation of think tanks managed by competent officials on the basis of legal indicators and initial values determined by state policy. At the same time, the article provides specific proposals for formulating terms of reference for the development of a nationwide cyber system for managing population migration.

Keywords: migration, cyber system, migration policy, migration law, informatiation, artificial intelligence, decision making, society administration.

__________________________

[1]. Указ Президента РФ от 31 октября 2018 г. № 622 "О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019 – 2025 годы" // Собрание законодательства Российской Федерации (далее – СЗ). 2018. № 45, ст. 6917.

[2]. См.: Barocas S. Selbst A.D. Big Data’s Disparate Impact // Calif. L. Rev. 2016. № 104. Р. 671-677; Schwartz P. Data Processing and Government Administration: The Failure of the American Legal Response to the Computer // Hastings Law Journal. 1992/ № 43. P. 1321- 1325;    Алексеев С.А., Гончар А.А., Стахно Р.Е., Яковлева Н.А. Проектирование системы управления информационными ресурсами регионального Информационного Центра органов внутренних дел, как социальной организационно-технической системой / Перспективы науки. 2018. № 8 (107). С. 27-34; Федеральная государственная информационная система: «Единая информационная платформа национальной системы управления данными» // Программы для ЭВМ. Св. № RU 2020663092. Минцифры, 2020;

Ашманов И.С. и др. Способ использования системы определения тематики документов для целей информационной безопасности // Патент № RU 2701990 C1. 02.10.2019.

[3]. Diakopoulos N. Algorithmic Accountability: Journalistic Investigation of Computational Power Structures // Digital Journalism/ 2015. № 3. P 398-400.

[4]. Ашманов И.С. Война в интернете // Вопросы культурологии. 2021. № 7. С. 592-597.

[5]. См.: Рапопорт Г. Н., Герц А. Г. Биологический и искусственный разум. - Сознание, мышление и эмоции. – М.: Самарский гос. пед. ун-т., 2010. – 180 с.; Лукин А. И. Воля и сознание или искусственные ограничения разума. М.: «Маска», 2008. 192 с.; Малов А.В., Родионов С.В. Концепции современного программирования. – М.: «Юрайт», 2022. 96 с.

[6]. Указ Президента Российской Федерации от 19 июня 1995 г. № 600 "О ситуационном центре Совета Безопасности Российской Федерации" признан утратившим силу Указом Президента Российской Федерации от 7 июня 2004 № 726 «Об утверждении Положений о Совете Безопасности Российской Федерации и аппарате Совета Безопасности Российской Федерации, а также об изменении и признании утратившими силу отдельных актов Президента Российской Федерации» // СЗ. 2004. № 24, ст. 2392.

[7]. См.: Нигрей А.А. Системы биометрической идентификации личности: методы и программно-аппаратные средства // Материалы X Всероссийской научно-практической конференции «Информационные технологии и автоматизация управления». – Омск: 2019. – 413 с.; Сабанов А.Г., Смолина С. Г. Сравнительный анализ методов биометрической идентификации личности/Труды ИСА РАН. -2016. С. 11-20.

[8]. См.: Мамлеев Р.Р.Некоторые возможности использования компьютерной информации для идентификации личности // Актуальные проблемы права и государства в XXI веке. 2017. Т. 9. № 4. С. 38-41; Кучин О.С. Негласная идентификация личности фиктивно пропавшего лица // Российский следователь. 2020. № 5. С. 56-60; Благов В.О., Митюшин Д.А. и др. Основные направления создания информационной системы для идентификации личности по фенотипическим признакам человека // Вестник РГГУ. Серия: Информатика. Информационная безопасность. Математика. 2021. № 2. С. 37-48.

[9]. Федеральный закон от 1 июня 2005 г. N 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» // СЗ. 2005. № 23. Ст. 2199.